РИЧАРД БАРТОН

(1925-1984)

Настоящее имя ~ Ричард Дженкинс. Актер театра и кино.

Снимался в фильмах “Беккет”(1964), “Клеопатра” (1962), “Кто боится Вирджинии Вульф ?” (1966), "Шпион приходит с холода ” (1966), “Эквус" (1977), “1984” (1984) и др. Значительный эпизод в карьере —участие в радиопостановке “Под молочным деревом ” по Дилану Томасу.

“Этот человек не только большой артист, но и мужчина, заставляющий ваше сердце биться сильнее. Он сверхпривлекателен; наверное, для него спе­циально изобретено слово харизма. Я. всегда была очарована им, но, увы, встретилась с ним тогда, когда он был увлечен другой женщиной”, —- писа­ла в своих мемуарах о Ричарде Бартоне несравненная Марлен Дитрих.

Бартон родился в тревожный 1925 год. Ему дали имя Ричард Вальтер Джен­кинс. Он стал двенадцатым ребенком спившегося бергманского господина, который в течение трех недель находился в “туристической поездке” и с ли­кованием пускал на ветер остатки скудного заработка... ~

Ричард вырос в краю, где зарабатывали себе на хлеб, работая в шахтах и на сталелитейных заводах.

Судьба подарила ему знакомство с театральным актером Филиппом Бар­тоном и покровительство Тенагера Риччи, которые оценили природный та­лант сына “угольного забойщика”. Он был обеспечен денежными средства­ми для дальнейшего образования в Оксфордском университете.

Ричарда оценили в студенческом театре-студии, считая его талантливым до гениальности. Он быстро совершенствовался на Страдфорской сцене и в Олди Вич, а также на богатых театральных подмостках.

В 1961 году Элизабет Тейлор, молодая кинозвезда, находилась в зените своей славы. Она готовилась к съемкам фильма о жизни египетской царицы Клеопатры. Этому фильму суждена была громкая слава. Но пока еще не было снято ни одного кадра. Режиссер только предлагает контракты актерам, и в том числе англичанину Ричарду Бартону, совсем недавно приобретшему из-

вестность. Он будет играть Антония в паре с самой яркой звездой Голливуда! Конечно же, он слышал про Лиз Тейлор. Думая о ней, он прислушивался к какому-то очень далекому смутному предчувствию...

Ричарду Бартону было тридцать три года. Коренастый, плотный мужчина, со следами частого употребления спиртного на лице, на первый взгляд казал­ся тяжеловесным^ ^непропорционально тяжелой головой, но.л,его.ща?&х было что-то волнующее. В салонах Голливуда дамы нервно перешептывались, когда предстояло посетить этого восточноевропейского фавна-путешественника, и говорили: “С собой нужно нести постель...” Лишь Джоан Коллинз, его-парт­нерша по фильму “Атрибуты страсти”, не позволяя ему сексуальной близос­ти, говорила: “Я верю, что ты можешь изнасиловать и шланг...”

В Великобритании же “распутник” был хорошо известен прежде всего как гениальный актер. У парня “черт в животе” — говорили о нем в лондонских театральных кругах, когда Бартон, уже крепко выпивший, по вечерам шел на репетицию или появлялся на сцене, вдохновенно играя Отелло, Гамле­та, Калибана... Он выглядел гигантом среди драматургов и таких великих ак­теров, как Лоренс Оливье и Джон Гилвуд...

Темпераментный, агрессивный мужчина был женат на скромной и не­жной Сибил, любившей этого буяна уже десять лет. У них было двое детей.

...Рим, январь 1962 года. Съемки “Клеопатры”. Бартон и Тейлор впервые оказались вместе на съемочной площадке. Потом Тейлор записала в дневни­ке: “Он был таким взволнованным, таким изящным, что я открыла ему свое сердце. Мне хотелось его убаюкать!”

И еще, немного позже, она написала: “Его глаза блестели, как фонари. Именно после этого впечатления я решила стать его любовницей. Я знала, что это будет унизительно. Я никогда еще не делила ни с кем своего мужчину. Но — тем хуже!”

Они встречались в Лондоне. Сибил предпочитала отойти в сторону. “По вечерам, — говорила Тейлор, — мы будем читать все книги этого мира, сидя у очага, и это будет рай”.

Спустя год после начала отношений Лиз заявила: “Зачем сниматься в кино? Ведь я уже стала звездой. Хватит!”

15 марта 1964 года они поженились в Монреале. “Мое счастье, что я стала его женой, —- откровенничала Элизабет. — По своей натуре Ричард — не обычный мужчина. Правда, он еще продолжает носить в себе след джунглей, где многое подчинено физической силе и неуемной раскованной страсти. Но от этого в жилах любой женщины .закипает кровь. Он мужик прямолинейный, но добрый и честный. Он беспокоится обо мне, моих денежных расходах. Все мои заработки перечисляются в детский фонд... Я нисколько не сожалею, что уже буду не миссис Лиз Тейлор. Хочу быть женой Ричарда Бартона... Хочу быть его тенью...”

А пока они страстно резвились: ссорились и порой дрались в фешенебель­ных квартирах Лос-Анджелеса и Лондона...

Но через некоторое время прекрасная любовь (о ней много писали в са­мых восторженных тонах — “о такой любви каждый из нас может только меч­тать”) постепенно приобрели черты навязчивого кошмара. Страстная натура Бартона, его гневные вспышки, в свою очередь, выводили из себя Элизабет. Было очень много работы — они снимались в четырех фильмах за год. Именно тогда, во второй половине шестидесятых, были сняты их знаменитые карти­ны — “Укрощение строптивой” (где Ричард наконец-то сыграл шекспировс­кого героя в кино), “Комедианты”, “Бум”, “Кто боится Вирджинии Вульф?” Последний фильм был вершиной в их совместной карьере, “Я не должен был соглашаться на эту роль, — говорил Бартон. Именно после нее мне при­клеили ярлык типа, который пресмыкается перед своей женушкой”.

По вечерам он ежедневно был занят на Бродвее. Играл роль Гамлета, покоряя театральный мир Америки. Когда подписывали с ним договор по на­стоянию Элизабет Тейлор, никто не был уверен в успехе неизвестного акте­ра. Но благодаря его драматическому таланту дебют Ричарда Бартона превра­тился в его триумф.

Выходя на авансцену, актер с такой эмоциональной силой произносил в затаивший дыхание зрительный зал знаменитый монолог “Быть или не быть? Вот в чем вопрос!”, что разражалась буря восторга. Зрители утверждали: “Быть!”

Ричард творил сам, побуждая творить и Тейлор. Только он смог убедить Элизабет в том, что она не просто звезда, которую можно использовать лишь в целях наживы, а потом, выжав, выбросить, как грязную тряпку, и забыть. “Ты настоящая драматическая актриса, — говорил он, — и не должна забы­вать об этом. У тебя талант, который нужно ценить и которым обладают еди­ницы... Ты больше чем звезда!”

“Самая дорогая мне роль — Вирджиния. И не только потому, что за нее я получила второго “Оскара”. Она из тех редких ролей, которые будоражат фантазию и интеллект. Тогда мне было тридцать два года...” — рассказывала Тейлор.

Однажды Элизабет Тейлор спросили, что сделает она, если неожиданно