ЖАК ОФФЕНБАХ

(1819-1880)

Якоб Эберст, известный всем под именем Жак Оффенбах.- родился 20 июня 1819 года в немецком городе Кёльне, в семь бедного служителя иудейской религии.

Его отец Исаак Иуда Эберст — выходец из маленького горо­да Оффенбах-на-Майне — был чрезвычайно беден, трудолюбив и плодовит: семь дочерей, трое сыновей. Отец семейства не чу­рался никакой работы: был кантором в синагоге, давал уроки музыки, сочинял стихи и песни и даже выпускал учебники За­кона Божьего для детей.

В доме Эберстов музыка была в почете, и один из младших

гей, Якоб, рано начал проявлять талант в этой области. Оф­фенбах очень рано начал сочинять. В своих воспоминаниях он Признается, что даже в раннем детстве еочинять музыку ему было интереснее, чем Играть на скрипке. Однажды стало ясно,

Что четырнадцатилетнему Якобу в Кель­не нечему больше учиться. Отец отвез его в Париж, вряд ли предвидя, что именно Париж станет доминантой в жизни и Творчестве его сына.

Юному музыканту повезло. Хотя ино- лемцев в Парижскую консерваторию не допускали, маститый директор Луиджи Керубини сделал для Якоба исключение (Листа он не принял). Так вторично ро­дился уже не Якоб, а Жак Оффенбах. В Па­риже Оффенбах занимался композицией у Ф. Галеви.

В юности он был не просто некрасив, а комичен. Внешний облик Оффенбаха не только хороший повод для карикатуры: будущий автор «Прекрасной Елены» был карикатурнее всех карикатур на него. Тем не менее он умудрился жениться на девуш­ке из богатой семьи, Эрминии д’Алькен, горячо полюбившей его, ставшей для него терпеливой подругой.

Оффенбах в 1840-е годы часто бывает в Кельне, в 1844 году концертирует в Лондоне. Даже обзаведясь семьей, двадцатипяти- легний Жак Оффенбах метался с места на место, из одного орке­стра в другой, из театра в театр, а большей частью давал концер­ты-соло на виолончели, и Боже, что это были за концерты! Он умел извлекать из своего инструмента звуки духовых, задолго до Римского-Корсакова имитировал полет шмеля, так же как храп обывателя и кошачий визг.

Он сочинял музыку упорно и непрестанно, даже тогда, когда Не сочинял ее. Оффенбах состоял не только из мотивов, он боль­ше, чем кто-либо, состоял из нервов. Это была в высшей степе­ни нервная личность. Покой ему был противопоказан. С 1850 по

1855    год Оффенбах был штатным композитором и дирижером Прославленной «Комеди Франсез».

У*

Однако Оффенбах не удовлетворился этой ролью- Он твер решил открыть свой театр, нашел компаньонов, нескольк актеров. Театр «Буфф Паризьен» открылся 5 июля 1855 го Маленький театрик, казалось, был обречен на недолгое сущ ствование. Оффенбах не имел солидной финансовой лоддержк И тем не менее театру «Буфф Паризьен» суждено было остать в истории, стать не менее известным, чем «Гранд-Опера», «К меди Франсез», «Опера Комик» и другие прославленные театр' Парижа. Отчасти причиной было то, что открытие состоялось дни Первой Всемирной выставки, привлекшей туристов из мн гих стран. Выставка помещалась на Елисейских полях, то есть п соседству с «Буфф». Помогало и то, что новому театру покров тельствовала полюбившаяся парижанам газета «Фигаро^ ее вл делец Вильмессан был одним из пайщиков «Буфф».

Но главным фактором успеха был сам композитор. Его энер гия, талант, вера в начинание были неиссякаемыми. И ему везл он сразу нашел неоценимого помощника и драматурга, кжог 21-летнего Людовика Галеви.

Всемирная выставка подходила к концу. Крохотное помеще ние близ Елисейских полей уже не вмещало желающих посети «Буфф Паризьен». Предполагался снос улочки. Оффенбах наше новое помещение на Монмартре. В течение почти трех лет Оф фенбах довольствовался репертуаром из одноактных пантоми:; пародий и музыкальных пьесок. В 1858 году неизменный успе театра, отмена запрещения выводить только двух-трех актеро и, главное, возросшая уверенность композитора' в своих сила привели к появлению первой оперетты «Орфея в аду»- Таким об разом, «Буфф Паризьен» стал первым в мире театром оперетть:¹

Идет вторая картина Орфея в аду. Боги и богини под предво дительством воинственной Дианы исполняют куплеты о «мета морфозах» своего владыки. Собственно, с исполнения этих куп; летов и начинается мировая оперетта. Словно другой век, друг~ стихия ворвались на сцену, стихия парижских бульваров и уве­селительных садов. Лихорадочное, почти бесшабашное высмей вание всего того, что пребывает в важной позе. Это уже не опера Это не Обер или Адан. Это — Оффенбах.

Немудрено, что первые зрители «Орфея в аду» были сбиты толку: все более непонятным становился самый жанр спектакля

Простодушной и понятной должна была явиться концовк’ оперетты: веселье богов. Для нее нужно было сочинить что-то нео бычное, из ряда вон выходящее. Так появился знаменитый гало

И) «Орфея в аду». Можно еще представить, чтобы боги позволя­ли себе спускаться на землю и даже заводить шашни с земными Красотками, но — канкан!

Наверняка можно утверждать, что гениальная музыки оффен- блховского галопа ошеломила зрителей первого представления «Орфея в аду». Казалось бы, несложный ритм был настолько быстрым, что не давал ни танцорам, ни певцам (боги пели!), ни музыкантам и секунды для вздоха. Ничего подобного по ритмам И15 знали композиторы XVIII или первой половины XIX века. Галоп «Орфея» соответствовал достижениям цивилизации, де­монстрировавшимся в эти же годы на всемирных выставках, — локомотивами, пневматическими машинами, скорострельным оружием.

Показанный впервые 21 октября спектакль имел относитель­ный успех. В газете «Фигаро» Жюль Норрик даже написал рецен­зию, похожую на оду, — все хорошо: и либретто, и музыка, и нктеры. Но эту газету издавал Вильмессан, один из пайщиков театра «Буфф Паризьен». Остальные газеты отмолчались. Сборы, иначале хорошие, стали падать. Композитор даже переработал партитуру, добавил новые номера, и все же большого успеха, на который рассчитывал театр, не было. Публика не могла понять, что все это значит, что за спектакль ей показали. Автор не в состо­янии был понять, почему не оправдались надежды его и театра.

Так было до тех пор, пока в газете «Журналь де Деба» не по- шшяется разгромная рецензия известного критика Жюля Жанена. Она оказалась самой блистательной рекламой. Если 21 октября 1Н58 года было датой рождения нового театрального жанра, то лень появления статьи Жанена можно назвать днем крестин, крестин по первому разряду.

Однако в течение шести лет Оффенбах не создавал ничего по­добного «Орфею в аду». Хотя уже через год после «Орфея» он написал и поставил большую оперетту «Женевьева Брабантская». Спектакль успеха не имел.

«Прекрасную Елену» публика тоже оценила не сразу. С каж­дым спектаклем зрительский интерес к спектаклю рос, пока парижане окончательно не прозрели — перед ними было непрев­зойденное произведение — по музыке, в которой каждая мело­дия являлась шедевром, по драматургии, по игре актеров.

А затем всего за пять лет, начиная с «Прекрасной Елены», Оффенбах создает пять оперетт, пять жемчужин нового искусст^: на. Это была кульминация, вершина творчества композитора и

100 великих композитора

«Синяя Борода» реванш за «Женевьеву Брабантскую». М вновь встречаемся с переиначиванием всем известной легенд но суть не в изменении смысла. Суть в поистине опереточно подходе к истории, к жизни как таковой. Последней обреченно на гибель женой рыцаря оказывается не знатная девица, а па тушка Булотта. Это огромного значения факт: либреттисты композитор таким образом продемонстрировали демократичес кие настроения. Финальную сцену спектакля можно смело отне сти к лучшим достижениям опереточного театра.

В 1866 году появилась «Парижская жизнь». Трудно переоце нить значение этой на первый взгляд сумбурной оперетты. Прежя всего, это оперетта на современную тему, первая в мире опере ' та подобного типа. Все, что было создано в дальнейшем, вплот до мюзикла Хэмлиша («Кордебалет»), было продолжением «Па рижской жизни».

«Парижская жизнь» — доподлинно парижская оперетта. Фа булу ее можно было бы назвать водевильной, если бы не изуми тельная музыка Жака Оффенбаха.                                        ;

Проходит еще год, и появляется ошеломившая всех «Вели кая герцогиня Герольштейнская» — самая сатирическая оперет та Оффенбаха. В еще большей степени, чем «Прекрасная Елена» «Герцогиня Герольштейнская» — оперетта образцовая по дра матургии. И в основе ее — поразительный женский образ, пожа, луй, единственный женский образ, трактованный сатирически Лучшие музыкальные номера отданы героине.

Еше один год отделяет этот шедевр Оффенбаха от следующей го. Это был год неправдоподобного торжества «Буфф Паризьен» Слава Оффенбаха достигла апогея. Тем более замечательно, что новой оперетте, называвшейся «Перикола», Оффенбах и ег соавторы не повторили того, что делали. Написали новаторско* произведение. Как и где этот колючий, все подвергающий осме-1 янию выходец из семьи кельнского кантора обрел небывалы лирический дар — понять трудно.

Увы, то был грандиозный, но последний крупный успех ком позитора. Жак Оффенбах еще писал прекрасную музыку, но даж в таких опереттах, как «Золотая булочница», «Мадам Фавар» «Дочь тамбурмажора», до прежних высот он не поднимается.

1873    году он возобновляет, надеясь на повторение триумфа

|Орфея в аду», но это не то произведение, которым он поразил |йир. Сатирическая оперетта превратилась в необычайно затяну­тую феерию. Главенствующим стал балет — банальные танцы и ансамбли, как бы предварявшие ревю XX века. Новый этот жанр Понравился. За ним последовали другие феерии Оффенбаха — ♦Путешествие на луну», «Доктор Оке».

Позже Галеви записал в своем дневнике: «Оффенбах, Мельяк И я выдохлись, это факт; мы слишком много сделали вместе. Мы выложили все, что могли изобрести по части хоров, входов, ухо­дов, шествий, прощаний, стихов для новобрачной и рондо для П.чжей. Нам было уже не двадцать, даже не сорок. Дикие фантасти­ческие идеи оставили нас вместе с молодостью, а именно наш &лнр требовал, как никакой другой, смелости и воображения».

Оффенбах подражает собственным шедеврам. Успех «Песенки Фортунио» заставляет его написать неудачную оперетту по дру­гой пье.се Мюссе, «Фантазио». Повторяя «Разбойников», пишет и ставит «Браконьеров» — снова провал.

Во всех этих произведениях Оффенбах не может перестать быть Оффенбахом. Музыка часто напоминает его шедевры, успех из­редка все же приходит: «Мадам Аршидюк», «Креолка», «Путе­шествие на луну». Но это именно тот успех, о котором пишет Галеви: в высшей степени средний успех.

Оффенбах меняет театры, затевает неудачные антрепризы, ока­лывается на грани банкротства. Но он упорствует. Когда его пре­дупреждают о неминуемой неудаче, он отвечает: «Орфею» тоже Предрекали неудачу». Его слава по-прежнему велика, он нередко посещает Лондон, где его старые оперетты идут с успехом, часто бывает в Вене, где его боготворят. Наконец, в 1876 году он от­правляется в Америку.

Композитора встречают с почетом, на первый концерт все билеты проданы. Но это только концерт, симфонический кон­церт, не спектакль. Разочарованная публика начала уходить пос­ле первого номера. Ряд газет поместил уничтожающие рецензии.

Оффенбах возвращается во Францию, потеряв отчасти при­вычный для него оптимизм. Может быть, именно поэтому он Начинает работу над «Сказками Гофмана»: сказки его светлы и радостны, но в них зачастую сквозит отчаяние.

Оффенбах успел написать только клавир и несколько сцен в Партитуре, на большее у него уже не было сил. В ночь на 5 октября 1К80 года Жака Оффенбаха не стало, и это произведение после его смерти завершил и оркестровал Эйро.